О том, кто какое решение принял и как оно ему далось, читайте в проекте «Фомы» «Герои и антигерои Страстной недели».

О сотнике, стоявшем подле Креста в момент смерти Иисуса Христа, мы достоверно не знаем почти ничего. Кроме того, что он охранял место казни Иисуса, был свидетелем солнечного затмения и землетрясения в момент Его смерти, устрашился увиденного и воскликнул: Истинно Человек сей был Сын Божий (Мк 15:39).

Иногда церковная традиция объединяет его с воином, который копьем пронзил Ему ребра, и тотчас истекла кровь и вода (Ин 19:34).

Все прочие сведения, включая самое имя Лонгин, сохранило церковное Предание. Оно повествует, что именно Лонгин с товарищами был приставлен иудеями охранять Гроб Господень. В ночь с субботы на воскресенье именно воины стали свидетелями Воскресения Христова. Иудеи предлагали охранникам деньги, чтобы те сказали, будто тело Христа похитили ученики, но Лонгин и двое его подчиненных лжесвидетельствовать отказались. За это они были уволены со службы, после чего крестились от апостолов и отправились проповедовать Христа в Каппадокию — малоазийскую провинцию Римской империи, на родину Лонгина. Именно благодаря Лонгину и его товарищам христианство стало распространяться в Каппадокии, где три века спустя просияют такие великие святые, как Василий Великий и Григорий Богослов.

Узнав об успехах проповеди Лонгина в Малой Азии, иудейские старшины убедили Пилата отправить туда отряд воинов. Когда солдаты прибыли в родное селение Лонгина, тот вышел им навстречу, привел в дом, накормил, а, узнав о цели их прихода, назвал себя и предложил исполнить свой долг. Воины хотели отпустить своего бывшего товарища, но тот убедил их, что будет только рад принять смерть за Христа. После этого Лонгин и его соратники были обезглавлены.

Точны ли эти сведения или не вполне, одно несомненно: ключевым моментом для Лонгина стало исповедание на Голгофе веры во Христа как в Сына Божия.

Мы не знаем, видел ли сотник Спасителя до этого момента, слышал ли Его, видел ли чудеса, которые Он творил. Неизвестно даже, знал ли он вообще о Христе (хотя трудно представить себе жителя тогдашнего Иерусалима, который решительно ничего не слышал бы об Иисусе). Но, даже если видел и слышал, уверовал Лонгин именно в момент, когда душа Спасителя покинула Его тело.

Рождение веры — всегда тайна. И вряд ли мы сможем исчерпывающе ответить на вопрос, что побудило римского сотника уверовать во Христа. Можно объяснять это грозными природными знамениями, сопровождавшими смерть Иисуса. Можно предположить, что сотника до глубины души впечатлила предсмертная молитва Спасителя о распинавших Его: Отче! прости им, ибо не ведают, что творят (Лк 23:34). Можно предложить и другие версии, но все это будут только догадки.

А за скупыми строками Евангелия, повествующими об этом событии, — настоящее чудо. Десятки, если не сотни иудеев, воспитанных в законе Моисеевом и слышавших пророчества о Христе, шли мимо Креста с распятым Богом и только глумливо хихикали: Если Ты Сын Божий, сойди с креста (Мф 27:40). А римский сотник — язычник и, наверное, довольно грубый человек, приставленный следить за исполнением казни, — вдруг уверовал в Иисуса, увидев Его кончину.

А уверовав, стал свидетелем и Воскресения.

Автор: ЦУКАНОВ Игорь, диакон Православный журнал «Фома»

Читайте вместе с детьми: Удивительная история сотника Лонгина - Православный журнал «Фома»

Об этом ученике Господа до нас дошло не очень много информации. Известно, что он был братом апостола и евангелиста Матфея. Иногда его называли Иаков Меньший, чтобы отличать от другого Иакова, называемого Большим, или третьего среди апостолов Иакова, брата Господня (апостол от 70-ти).

Его отцом был некий Алфей (поэтому его зовут Иаковом Алфеевым), а мать его, вероятнее всего, была среди женщин, сопровождавших Христа. Не раз при перечислении женщин, сопутствовавших Христу и служивших Ему, мы встречаем имя Марии, матери Иакова Меньшего (Мф 27:56; Мк 15:40; 16:1; Лк 24:10).

Иаков, как повествует житие, проповедовал в Иудее. Потом с апостолом Андреем Первозванным совершал миссионерские путешествия. Позже самостоятельно проповедовал в Газе и Елевферополе (Южная Палестина).

О его смерти и погребении существует несколько версий. Одни авторы, например  Псевдо-Симеон Логофет, считают, что он погиб в Мармарике («побит камнями иудеями»), другие — что принял мученическую смерть по дороге в Египет в городе Острацине (распят на кресте).

"Иаков апостол" (фрагмент), XIII в., монастырь св. Иоанна Богослова, Патмос

Источник: сайт журнала "Фома"

Будущий флотоводец родился в семье Федора Игнатьевича и Прасковьи Никитичны Ушаковых — представителей старинного русского дворянского рода. Супруги были людьми благочестивыми и набожными, а родным дядей Ушакова-младшего был Феодор Санаксарский — известный подвижник XVIII века. Вполне естественно, что с самого рождения Федю окружала особая обстановка, пропитанная духом молитвы, милосердия, взаимоуважения, любви. И эти благие семена, упавшие в душу мальчика, со временем принесли свои всходы. Дав своему сыну хорошее начальное образование, Ушаковы определили его в Морской кадетский корпус — до своей женитьбы отец Федора был сержантом лейб-гвардии Преображенского полка, и карьера военного виделась ему наиболее подходящей для его весьма талантливого отпрыска. Пять лет, которые юный Федор провел в стенах корпуса, показали, что выбор его отца был правильным — будущий моряк с увлечением постигал науки, проявляя особую склонность к арифметике, навигации и истории. Впоследствии это проявилось в его уникальной способности успешно вести не только сражения, но и сложные дипломатические переговоры.

И все же главным было не это. За годы учебы Федор понял, что перед ним открыты два очень непохожих друг на друга пути. Либо он станет карьеристом, который идет по чужим головам к очередной должности или награде; либо — простым воином, который верно служит Богу, царю и Отечеству. Причем, делает это не ради каких-либо льгот и привилегий, а просто потому, что таков долг всякого, кто принял воинскую присягу. И к концу обучения Ушаков-младший окончательно избрал второй путь.

В 1766 году 21-летнего мичмана Федора приняли на Балтийский флот. Здесь он осваивал уже не теорию, а практику. Так прошло несколько лет, пока в середине 70-х годов его не перебросили на юг в составе так называемой Азовской флотилии. Это было время, когда крепнущая Россия выходила к Черному морю, отвоевывая его у Османской империи. Флот остро нуждался в молодых энергичных людях, готовых на себе потянуть столь нелегкую ношу первопроходца. Одним из таких людей и стал Федор Ушаков.

На Балтике он получил хороший опыт управления и тактики, теперь ему предстояло применить его в деле. А еще начинающий командир утвердился во мнении, что нельзя делить подчиненных на людей первого и второго сорта. Для него все моряки были равны, и он стремился действовать так, чтобы завершить любую военную операцию с наименьшими потерями. Сохранить жизни простых моряков, рискуя собственной жизнью — это убеждение стало жизненным кредо флотоводца. И если поднять сводки донесений за все годы службы Ушакова, то окажется, что под его началом воевали десятки тысяч матросов и офицеров, а погибло во всех сражениях около 500 человек. Это было своеобразным рекордом — другие командиры своих солдат практически не щадили, руководствуясь печально известным принципом: «Бабы новых солдат нарожают!»

Свою службу на юге Ушаков начинал в составе экипажей разных кораблей. Он смог отличиться в ходе нескольких важных кампаний, и его заметил князь Григорий Потемкин. На Федора Федоровича помимо военных были возложены еще и административные обязанности, с которыми он справился блестяще — с его именем связаны первые страницы летописей Херсона и Севастополя. Первый город стал главной судостроительной верфью, а второй — местом базирования Черноморского флота. С этим периодом связана и первая награда Ушакова. Весной 1783 года в Херсон пришла чума. Ее завезли турецкие суда, которые сразу подходили к городской пристани безо всякого карантина. С мая по октябрь скончалось около 12 000 человек. Существование города и строительство Черноморского флота было поставлено под угрозу. Все силы бросили на борьбу с эпидемией, которую погасили довольно быстро. Особенно эффективно это сделал Ушаков в отведенной ему зоне. Благодаря принятым мерам, в его команде не было ни одного смертного случая. За борьбу с эпидемией и сохранение команды Федор Федорович был награжден орденом Святого Владимира IV степени.

После успешной противочумной кампании капитан первого ранга Ушаков был переведен в Севастополь и в скором времени стал фактическим главой города. При нем закладывалась материальная база Черноморского флота, на берегах строились пристани, возводился первый городской храм. Эти работы Ушаков часто оплачивал сам из своего жалованья. Параллельно с этим на море шла война с Османской империей. На кон было поставлено право обладания Крымом и всем Северным Причерноморьем.

В течение 1767–1791 годов русский флот под командованием Федора Федоровича одержал ряд блистательных побед над турками, не потеряв ни единого корабля. За спиной Ушакова были Фидониси, Керчь, Тендра, Калиакрия, и все эти места навсегда отмечены славой великого флотоводца. Его талант принес победу России, а самому Ушакову — звание вице-адмирала. Но, даже имея столь высокий чин, он в глубине души оставался простым моряком. Многие общавшиеся с ним люди отмечали необычайную простоту в общении, прямоту, приветливость, и в то же время все это сочеталось с огромной силой воли, отвагой, мужеством и пламенной верой в Бога. По свидетельству очевидцев, в любом сражении Ушаков приказывал располагать свой корабль в самом эпицентре боя, лично отдавал команды, своим примером воодушевляя матросов и офицеров.

И неизменным оставалось его упование на Провидение. Адмирал всегда утверждал, что не тактика играет решающую роль (хотя ей он уделял огромное внимание), а помощь Божья. Он чувствовал себя в ответе за каждого подчиненного и понимал, что в сражении все равны перед страшным лицом смерти, так же, как равны перед Богом, имеющим все в Своей власти. Последним масштабным предприятием, которым руководил Ушаков, стала средиземноморская кампания 1798–1800 годов. За это время Черноморский флот смог освободить греческие острова в Средиземном море от оккупационного режима наполеоновской Франции. В этой экспедиции проявилась не только военная смекалка адмирала, но и его дипломатические способности. Желая обходиться малой кровью, Федор Федорович сначала договаривался о поддержке с местным населением, и лишь когда жители того или иного острова соглашались помогать русским, на берег высаживался десант, который быстро обезвреживал французские гарнизоны. Везде русских встречали как освободителей, а благодарные жители острова Корфу наградили флотоводца именным золотым мечом. Также флот Ушакова принимал участие в морской части военной операции по освобождению Италии от наполеоновских войск. Средиземноморский поход мог принести Ушакову еще немало побед, если бы не приказ императора Павла срочно возвращаться в Севастополь. 26 октября 1800 года эскадра легендарного адмирала вошла в Севастопольскую бухту. Через полгода император Павел был убит заговорщиками. На престол взошел его сын Александр I, что повлекло за собою резкое изменение политики России. Новому государю флот оказался не нужен — в военном руководстве возобладали сторонники развития сухопутных сил.

Ушаков остался не у дел. Его перевели в Петербург на заурядную должность командующего Балтийского гребного флота. Фактически это было списание со счетов. Но и в столице Ушаков продолжал оставаться простым морским волком, заботиться о быте моряков, хлопотать о самых несчастных и обездоленных сослуживцах. А в 1807 году прославленный флотоводец окончательно ушел на покой, переехав в Тамбовскую губернию. По словам игумена Санаксарского монастыря Нафанаила, возле которого находилось имение Ушакова, пожилой моряк «вел жизнь уединенную, по воскресным и праздничным дням приезжал для богомолья в монастырь к службам, В Великий пост живал в монастыре по целой седмице и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал. По временам жертвовал обители значительные благотворения; также бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния и вспоможения».

Все пережил этот великий человек — и войну, и смерть, и разлуку с Родиной, и славу, и забвение. Но всегда мог поднять руку в крестном знамении и, обратившись к иконам, сказать: «Слава Богу за все!» Этими словами он часто начинал свои рапорты, эти слова повторял каждый раз при возвращении из очередного рейда. И эти же слова он учил повторять своих сослуживцев, напоминая им, что они вернулись только потому, что Господь уберег их.

Последний раз столкнуться с делом государственной важности Федору Ушакову пришлось в 1812 году, когда ему предложили возглавить тамбовское народное ополчение. Он отказался. Годы его в ту пору были уже не те, чтобы брать на себя командование. Но все-таки остаться в стороне адмирал не мог — на свои личные средства он устроил госпиталь для раненых. Оставшуюся же часть денег — две тысячи рублей — Ушаков внес на формирование I Тамбовского пехотного полка. За Родину он готов был умереть, и ей же он мог отдать все, что имел.

Великий сын России умер 2 октября 1817 года, проведя последние годы жизни в посте и молитве. По воспоминаниям все того же игумена Нафанаила, адмирал проводил время «крайне воздержанно и окончил жизнь свою, как следует истинному христианину и верному сыну Святой Церкви, <...> и погребен по желанию его в монастыре подле сродника его из дворян, первоначальника обители сия иеромонаха Феодора по фамилии Ушакова же» (имеется в виду дядя флотоводца — старец Федор Санаксарский).

Адмирал Ушаков при любой власти был образцом. Даже в советские времена, когда дореволюционных героев не очень жаловали, именем прославленного флотоводца называли улицы, предприятия, военные и пассажирские суда. Этот человек стоял у истоков флотской тактики нового времени, когда решающая роль в сражениях стала отводиться не столько самой артиллерии, сколько точным попаданиям по кораблям противника. Ушаков ломал все существовавшие до него правила, смело менял построение за считанные минуты до начала боя, действовал не по заранее заготовленным схемам, а только исходя из конкретной ситуации. Он не боялся рисковать, равно, как и не боялся полностью положиться на Бога, который и выводил его команду живой.

В 2001 году Церковь признала Федора Ушакова местным святым, почитаемым в пределах Саранской епархии. А в 2004 году Архиерейский собор признал легендарного адмирала святым в масштабах всей Церкви. Его канонизировали не за государственные заслуги, а за то, что в центр своей личной жизни он ставил евангельские идеалы, следуя им в меру сил и возможностей. Федор Ушаков сочетал свой высокий воинский чин с глубоким смирением, неподдельной скромностью и искренней верой.

Источник: сайт журнала "Фома"